Вход
Парадокс клиентского запроса или игра «обмани себя»

Парадокс клиентского запроса или игра «обмани себя»

В момент рождения ребенка вместе с ним появляются на свет сразу все его потребности, часть из них пока еще дремлет, являясь лишь «фоном», другие - горят, как сигнальные огни.

Но, в любой миг, картина может резко поменяться….

Представьте забавную картинку - вам впервые акушерка показывает милый комочек со словами «Поздравляю, мамаша, у вас девочка», и тут же врач вручает вам огромный мешок с подписью «Набор потребностей». Комочек весом 3200г, а у мешка уже внушительный вес и фиксированный перечень всех потребностей взрослого человека. И вот Это приданое для счастья вашей девочки в один миг оказывается в ваших руках. Вы с недоверием пересматриваете содержимое и… диву даетесь - зачем весь этот «баул» взрослых потребностей для такой маленькой крохи. Что крохе надо – поесть, попить, поспать и быть чистой. Какое там - потребность в привязанности, в любви, в безопасности. Демагогия! Копаетесь в этом мешке и, наконец, со словами «Я знаю, что именно сделает мою дочь счастливой!», достаете оттуда лишь часть - важное и нужное на ВАШ ВЗГЛЯД.

Остальное же, с полной уверенностью, задвигаете своей стройной ножкой, под кровать родильной палаты и со словами «Все остальное ненужный хлам!» уходите, унося любимую крошку в жизнь. Но, самое страшное в этой ситуации, что именно этот «хлам», так равнодушно оставленный вами, и есть залог счастья вашей дочки. Только его использование целиком поможет вашей «крошечке-хаврошечке» находить счастье и проживать этот момент. Заметьте, нередко жизнь идет в поисках рецепта этого самого счастья, перебирая все возможное: вот получу диплом и всё, до конца дней буду счастливой, устроюсь на хорошую работу, рожу детей, выйду замуж, и т.д. Счастье рассматривается как величина постоянная и зависящая от конкретного предмета. Получи его - и будет тебе счастье НАВСЕГДА (любая народная сказка построена на этом сюжете - пострадал, посражался, нашел и всё - счастлив до конца жизни).

В гештальт подходе счастье вовсе не является постоянной величиной. Больше скажу - оно не является и главной целью. Это всего лишь бонус –приятный побочный эффект, получаемый в процессе роста и взросления человека. Поднялся на ступеньку в своем развитии, получил новый опыт, на тебе приз (верно топаешь!) - мгновение, минуту, час счастья…, а дальше - «куй» дальше. И куётся по меркам гештальт-терапии оно «просто» - осознай потребность (то, в чем сейчас нуждается) и найди способ ее удовлетворить. иными словами « Счастье - появляется не в момент, когда у тебя все есть, счастье появляется, когда есть то, в чем ты нуждаешься в конкретный момент жизни».

Гонимый нуждой человек трудится, чтобы ее «справить», иногда и прямом смысле этого слова. Представьте, вы стоите на площади в бриллиантах, одежде «от Гуччи», с 8м айфоном, у вас заводы и теплоходы, и вроде как точно должны быть счастливы! Но… вы хотите в туалет, вот такая у вас физиологическая потребность - справить нужду. ОООООЧень хотите. Счастливым вас может сделать только… туалет. Вы будете ооооочень «рады его увидеть на горизонте», больше чем очередное кольцо с огромным бриллиантом. В 40 градусную жару ваше счастье «плещется». в стакане воды. Маму в декрете счастливой может сделать поход в магазин с подругами.

Меня же в студенческие годы делало счастливым отсутствие людей в поезде на смежных сиденьях. Поезд отходил от перрона в 5 часов утра. Я тогда могла лечь и доспать еще 3 часа (потребность в сне). И это было настоящее счастье! Самое неприятное во всем этом, что как только желаемое получено, счастье, на одно мгновение задержавшись, снова улетучивается, принимая образ новой потребности. Такой сказочный сюжет про счастье получается - «Найди меня, сегодня я стакан воды, через минуту я - туалет, через час я - мягкая кровать, еще через мгновение я - тишина, а завтра я - внимание большого числа людей…и т.д.». Вспомним тот забытый мешок в палате с подписью «набор потребностей человека»: физиологические (потребности в еде, сне дыхании, воспроизводстве, жилище, отдыхе, предохранении себя от неприятного воздействия климата), потребность в безопасности (стремление сохранить и защитить свою жизнь, обезопасить себя, родных и свое жилище от вторжения, стихийных бедствий), социальные потребности (жажда в дружбе, привязанности, любви, общении, помощи близких, заботе о другом, принадлежности к сообществу, участие в организациях), потребности духовные (стремление выразить себя через творческую деятельность, самореализация).

И хорошо было бы знать во всей этой истории, в какой стороне искать это счастье, во что может оно обернуться. Не задвинь вы в тот момент мешок с потребностями, шансов узнать, в какой стороне его искать, было бы гораздо больше. А так получается, что мама решившая, что для счастье ребенку совершенно достаточно «быть накормленным, напоенным и спать уложенным» искренне не понимает, почему ее тридцатилетний «малыш» не радуется очередной порции борща, стабильной работе (10 лет на одном месте!), двухкомнатной хрущёвке (правда маленькой, но своей же), отпуску на даче (прекрасной, построенной еще дедом), а мечтает о новой должности, учебе, признании начальства. «С жиру бесится!» ставит диагноз мама и произносит вердикт - «Живи и радуйся». Он, конечно, живет и пытается радоваться, но получается ли - большой вопрос.

Если бы мама не была настолько уверена в своем знании как достичь счастья, то захватила бы тот мешок и смогла бы со временем разобраться, что те потребности, которые принимались как самые главные, являются ими лишь очень короткий промежуток времени. Через пару месяцев они начнут меняться, а уж в течении первых лет будут «выпрыгивать» из мешка, с молниеносной частотой сменяя друг друга. Но, это при условии, если мешок взят! А если он оставлен, то извините… Все что не входит в перечень «утвержденных родительской комиссией правильных потребностей», будет либо игнорироваться ею, либо обесцениваться, либо ЗАПРЕЩАТЬСЯ.

Ужасно избитый пример, но очень уж показательный. Есть такая потребность в эмоциональном самовыражении, например, плакать. Родители, посчитавшие эту потребность проявлением слабости (из лучших побуждений) будут стыдить малыша за удовлетворение этой потребности. Потребность есть, а вот пути легального ее удовлетворения в данном случае нет.

Особенно забывается современными родителями и трактуется как лень потребность в отдыхе. Она постоянно осуждается «Чего ты устал, ты с ребятами целый день бегал, ты еще не читал, не писал». Ребенка с потребностью в привязанности унизят словами «прилип к маминой юбке, ты же мужик!»…

Вспомнилась детская песенка:

Я уже совсем большая

И умею хорошо

На пол прыгать с табуретки

И садиться на горшок.

Я уже совсем не детка:

Куклам суп могу варить.

Только мне не разрешают

Слово "жопа" говорить!

Стало с бабушкою плохо,

Как сказала я при ней.

Назвала меня дурёхой

(А сама-то не умней!)

А родители сказали:

"Как же так, с таких-то лет!"

А родители сказали,

Что такого слова - нет.

Я у зеркала стояла

Может, час, а может, два,

Даже ноги загудели,

Заболела голова.

Вижу четко, вижу ясно,

Ну, какой же тут секрет!

Ведь такого не бывает:

Жопа есть, а слова нет...

Долго думала, гадала:

Может, я плохая дочь.

После этого скандала

Не спала совсем я ночь.

А наутро я решила:

Мел у брата попрошу

И на всех заборах крупно

Слово "жопа" напишу.

Но, не все так заканчивается, как в это песенке. Скорее все наоборот. Впоследствии этот «заботливый» механизм игнорирования «неудобной» (а значит не имеющей права быть увиденной и удовлетворенной) потребности сформируется, и теперь, уже подросшая крошка, сама ее будет не замечать и бросаться осуждать, стыдить других, если они решатся признать, а уж тем более удовлетворить ее. В связи с этим я бы так переделала последний куплет.

А на утро я решила -

Мел у брата попрошу

И на зеркале красиво я полоску проведу,

Чтоб не видеть эту жопу никогда и низачем,

Чтоб закрасить эту жопу насовсем, совсем, совсем!

Помню, как обучаясь в гешталь-группе, я выделила для себя взрослого эмоционально стабильного мужчину. Он все время демонстрировал ненуждаемость в окружающих и опирался только на себя. Мне было очень спокойно возле него, пока в один прекрасный день (через 3 года!) я не увидела его рыдающим и говорящим, как много группа для него значит. Меня выворачивало физически от тошноты. Моему разочарованию, злости и досаде не было предела. В обратной связи я бушевала, осуждая его за эту слабость (потребность в привязанности для меня была из «неудобных»).

Итак, имея запрещенную потребность, человек нередко вкладывается в ее порицание, затрачивая огромную энергию, но при этом … с точно таким же упорством будет стремиться ТАЙНО ее удовлетворить, выбирая для этого «обходной путь». Ну, а что делать! Выхода-то у него нет. Ведь потребность - это осознание человеком нужды в чем-либо, что ему необходимо для поддержания работы организма и развития его личности. Она и побуждает его к поиску возможности ее удовлетворения, к деятельности.

Механизм игнорирования какой-либо потребности, совсем не влияет на побуждающий элемент. Проснулась потребность (забытые, не значит отсутствующие), значит человек будет вынужден действовать, гонимый энергией нужды. Но действовать он будет бессознательно, практически вслепую, находя любые тайные пути ее удовлетворения. И сложность этого процесса в том, что пути должны оставаться тайными в первую очередь для себя! Например, попасть из Нижнего Новгорода в Москву как бы случайно (вспоминается фильм «С легким паром!»). История похлеще знаменитого фильма «Обмани меня»! Сюжет здесь еще более закручен - «Обмани себя!!!».

Иллюстрацией к сказанному выше может послужить тревожное расстройство. Такие клиенты при первой встрече, чаще всего описывают себя до возникновения проблемы как людей независимых, уверенных, контролирующих и опирающих ТОЛЬКО на себя. как правило они недооценивают важность присутствия других людей в их жизни (свою важность в жизни других, они как раз не отрицают). Помните, та самая пресловутая потребность в другом! Их посыл миру таков - «Я ни в ком не нуждаюсь», а потребность все равно есть. И тогда возникший приступ острой тревоги, переживаемый таким клиентом, заставляет его нуждаться в других и просить быть рядом с ним все больше и больше. Заметьте, заставляет - «Если бы не болезнь, я бы не нуждался, а тут …». Вот такое «обмани себя»!!!

С таким «обмани себя» придется работать в психотерапии. Для себя я этот процесс сравниваю с ситуацией, когда заказчик и исполнитель одно лицо. Представьте… человек в прошлом «совершил преступление», но про это благополучно забыл (амнезия). Через много лет обнаружив какую-то вещицу, связанную с тем моментом, он решил узнать ее происхождение. Сидя напротив терапевта, он просит отгадать эту загадку, т.к. она не дает ему покоя. При любом взгляде на вещицу у него внутри «что-то переворачивается». Он не понимает в чем дело, но чувствует, что должен найти ответ. Видя страдание заказчика, терапевт с удвоенной энергией берется за дело. Но, чем ближе разгадка, тем ближе заказчик к разоблачению, и тем сильнее он будет сопротивляться разгадке. Осознавание своей потребности приравнивается в этом случае к признанию в притуплении. Вот такой парадокс клиентского запроса - ему одновременно с одинаковой силой и нужен и не нужен ответ.

Процесс это имеет следующую структуру. В начале терапии страха быть разоблаченным нет, а интереса много. Со временем, продвигаясь в терапии, клиент «начинает вспоминать фрагменты», и теперь страх быть разоблаченным увеличивается в геометрической прогрессии (возникающие смутные сомнения пробуждают страх и уменьшают интерес). Возрастающее сопротивление клиента (прерывания контакта) на этом этапе является точным указателем правильного движения в терапии (см. статью про понимание сопротивления в гештальт-терапии). Точка, где эти силы уравновешены, в терапии носит название тупика. Не вспомнить - значит все время тревожиться (подавлять энергию нужды), вспомнить - значит признаться и понести «наказание».

Этот страх будет жить в отношениях терапевта и клиента. Таким примером в моем случае (индивидуальная терапия) стал повторяющийся каждую ночь кошмар: «Я иду по деревенской дороге, стараясь не попасть в жижу и не испачкаться. Вдали навстречу мне движется похоронная процессия. Шансов свернуть с дороги у меня нет. Чем ближе я приближаюсь к гробу, тем сильнее страх охватывает меня. Наконец, поравнявшись с ним, я ощущаю жгучее желание посмотреть на покойника. Интерес «кто же там лежит, и как он выглядит» борется со страхом увидеть что-то ужасное. Начинает колотиться сердце». Я просыпаюсь - воскрешенная потребность начинает требовать внимания к себе!

В процессе терапии важно понять, какая потребность «похоронена» под толстым слоем запретов, как обходиться с энергией нужды и какие способы удовлетворить эту потребность выбирал ранее клиент. Терапевт фрустрирует не саму потребность (она и так полуживая!), а способ ее удовлетворения. Это важно, именно способ удовлетворения. Если потребность не будет удовлетворяться по-старому, скопившаяся энергия нужды либо «рванет» (внутренний и внешний взрыв) и проложит себе новое «русло» (клиент будет вынужден искать новый способ обращения с этой потребностью) - творчески приспособиться, либо…. уйдет из терапии. На мой взгляд данное «либо» зависит от двух вещей - насколько клиент готов меняться (настолько ли сильно он устал или еще может потерпеть) и насколько сформировался рабочий альянс (доверие) в отношениях терапевта и клиента.

Приведу пример. Клиентка 30 лет, в разводе. Ребенок 5ти лет (сахарный диабет). Пришла на личную терапию с проблемой поиска достойного мужчины. На деле оказалось, что проблемы «завести роман» у нее нет, просто подобные отношения не устраивают ее. Она ждет богатого, умного мужчину, который смог бы о ней позаботиться. Вот такая «девичья потребность» стать для кого-то единственной, любимой, и «чтобы понимал». Но чем дальше мы работали, тем больше понимали обе абсурдность запроса. Умные и богатые тоже были в ее штате. Оказалось, что мужчина ей нужен вовсе не для всех «этих женских штучек», а для того, чтобы ее семья ее уважала. Но и здесь нас ждал сюрприз!

Мы снова «провалились и ударились о другую базисную потребность». Оказалось, что в ее случае «зауважают» - это перестанут ее оскорблять, унижать и сравнивать с ее мамой-алкоголичкой. Клиентка выросла в алкогольной семье, и о безопасности в такой семье речи не шло, в любой момент она могла пострадать без всяких причин. Единственным способом обеспечить себе безопасность - это не допустить дома скандала между родителями. Если не удалось - бежать. Любые, даже малейшие, проявления злости ею самой воспринимались как угроза. Нельзя спорить, нельзя отказываться, нельзя ругаться - были единственными выученными способами обеспечить себе безопасность.

Моменты зарождающего недовольства как в себе, так и в других, пугали ее настолько, что она либо сбегала из отношений, либо терпела возникающие упреки, подстраивалась и лицемерила с целью предотвращения скандала. Грезя о рыцаре, который бы вместо нее стал «сражаться, драться и кусаться», она мечтала о безопасности за его счет. Но, вот досада - все что он должен был продлевать вместо нее с другими , он делал с ней самой. Все повторялось по замкнутому кругу.

В терапевтической сессии таким рыцарем она предложила стать мне. Смиренно рассказывая очередную историю о том, как ее обижали, она ждала моего возмущения, злости и осуждения в их адрес.

«Моя мать прекрасная женщина. Я с ней оставила свою больную дочь, которая сидит на инсулине. Но, мама напилась и проспала время укола… хорошо, что я вовремя подоспела». «Что сделала ты?» «Ничего, просто забрала дочку, чего говорить… она же пьяная!». «А после того как протрезвела?». «Ничего, чего говорить, я же успела. Только скандал будет!».

«Тетка мне дает деньги по тысяче в месяц, помогает. А потом кричит, что я нахлебница. Я же ее не прошу. А что я могу сказать в ответ, ругань крики».

Потребность в безопасности удовлетворяется сначала родителями, которые обеспечивают защиту границ ребенка через агрессию (попробуйте взять котенка у кошки - мало не покажется). Потом эти же действия подросший котенок будет делать сам. Будет защищать себя сам, получив право на обеспечение безопасности от мамы. В данном случае ничего подобного не произошло, и границы не сформировались.

В терапевтической работе мне пришлось потерпеть, чтобы не нацепить на себя рыцарский шлем. Через продолжительное время клиентка сказала мне, что все, кроме меня, ругают ее родственников, возмущаются ими и готовы «набить им морду за нее». После этого она ушла из терапии на полгода. Однако она вернулась, и фигурой нашей работы стала ее злость и право на ее выражение.

Мы сколько угодно можем злиться на наших клиентов, что они не хотят стать счастливыми. До тех пор пока мы сами не сядем в кресло клиента и сами не начнем сопротивляться тому. чтобы быть счастливыми. Только клиентская позиция терапевта дает ему понимание и силы на дальнейшую работу с «парадоксами клиентских запросов».

Автор:  Оксана Журавлева

Метки: